Verification: 4d923e281232845c

Славянская мифология / Русские былины

Назад к разделу

Иван Годинович

Во том-то во городи во Киёви,

У ласкова князя Владымира,

Завелсо, завелсо почестен пир.

А и вси на пиру наедалися,

А и вси на пиру напивалися,


А и вси на пиру порасхвасталися.

А и кто ведь хваста отцем-матушкой,

А иной ведь хваста молодой женой.

Испроговорит Владымир-князь стольнё-киевской:

— А и вси ль добры молодцы споженены,


Вси девушки замуж повыданы,

Один то, един добрый молодец

Холост ходил, не женат гулял,

Иванушко Годинович.–

А и испроговорит Иванушко Годинович:


— А и свет государь ты мой дядюшка!

У меня есть невеста поприбрана,

Поприбрана невеста во Киёви,

Во Киеви невеста, во Чернигови,

У Митрея – князя богатаго.


А и всим-то Настасьюшка добрым-добра:

Телом Настасья как снег бела,

Походочка у ей ведь павлиная,

А и тихая речь лебединая,

А и брови-ты у ей черна соболя,


Глаза-ты у ей ясна сокола,

А и личико у ей ведь маков цвет.–

Испроговорит Владымир-князь стольнё-киевской:

— А и же ты, Иванушко Годинович!

Чего ль тебе ведь все надобно,


Города ль тебе наб с пригородками,

Аль несчетной тебе надо золотой казны,

Аль силы войска тебе надо великаго? –

Испроговорит Иванушко Годинович:

— Владимир-князь стольнё-киевской,


Свет государь ты мой дядюшка!

Ницёго ведь мне-ка не надобно.

Не надо городов с пригородками,

Не надо силы войска великаго,

Не надо несчетной золотой казны.


А и только дай-кось три молодца что ни лучшиих,

Что ни лучшиих перебраныих:

Во-первых, стараго казака Илью Муромца,

А и во-друтих, Исака Петровича,

Ай во-третьих, Алешу Поповича.–


А и видли добрых молодцов сядучи,

Не видли удалых поедучи.

Во чистом поле курева стоит,

Курева стоит, пыль столбом валит.

Не путем-то едут не дорогою,


Церез башню едут треугольнюю.

Скакали кони через стену городовую,

Приезжали во тот ли во Чернигов-град,

Ко Митрею – князю богатому,

А и ко той ко полаты белокаменной,


А и ко тым крыльцам ко точёныим.

А и вязали добрых коней

Ко тым ко кольцам золочёныим,

А идут во полату белокаменну,

А и крест-от кладут по писаному,


Поклон тот ведут по-уцёному.

— А и здравствуйте вси купци, вси бояра,

Вси сильни могучи богатыри! –

А и Митрею-князю со княгинею

В особину низко кланялись.


Говорит тут Митрей – князь богатый:

— Цёго пришли, гостюшки небывалыи,

Небывалыи гости, неезжалыи?

Садитесь-кось вы хлеба-соли покушати,

Белых лебедей все порушати.—


Испроговорят добры молодци:

— Митрей – князь богатыя!

Мы не хлеба-соли пришли кушати,

Не белых лебедей мы всё рушати,

Мы пришли-зашли об староем деле, об сватовстви,


А и сватать Настасьи Митриёвичной,

За того ль за Ивана Годиновича.–

Говорит тут Митрей – князь богатыя:

— А и же вы, добры молодци!

За три годы Настасьюшка просватана,


Во тую ль во землю во неверную,

За того ль царища за Кощерища.—

Испроговорят добры молодци:

— Митрей – князь богатыя!

Ты волей не дашь – мы боем возьмём.—


Испроговорит Настасья Митриёвична:

— Свет государь ты мой батюшко, Митрей – князь богатыя!

Я не иду ведь во землю во неверную,

За того ль за царища за Кощерища,

Я иду за Ивана Годиновича.–


А и брали Настасью добры молодци: Иванушка Годинович,

А и брал он ведь за белы руки,

За белы руки, злачены перстни,

А и водил ведь в церковь во божьюю,

А и садились в корету золоченую,


А и видли добрых молодцев сядучи,

Не видли удалых поедучи,

Во чистом поли одна пыль стоит.

На пути им попало три следочика:

А и первый следочик лева зверя,


А и другой следочек лани белыя,

А и третий следочек черна соболя.

Говорит тут Иванушко Годинович:

— Старый казак Илья Муромец!

Поди-ткось ты за левом зверем,


Достань-кось ты ведь лева зверя,

А и дедушки все ведь в подарочках.

А и Исак Петровинец!

Поди-тко за ланью за белыя,

Достань-кось ты ведь лани белыя,


А и дедушки все ведь в подарочках.

Алеша Поповинец!

Поди-тко за черным за соболем,

Достань-кось ты черна соболя,

А и дедушки все ведь в подарочках.—


А и остался один добрый молодец Иванушка ведь Годинович,

А и сам роскинул он бел шатер,

А и стал с Настасьей забавлятися.

Мало времечко миновалоси,

А и едет царищо Кощерищо,


Крычит покриком богатырскиим,

Свиснул посвистом соловьиныим,

А и сам на словах выговариват:

— А и же ты, Иванушко Годинович,

Съешь мое мясо – подавишься! –


Видит Иванушко, беда пришла,

Беда пришла неминучая.

Выскакивал из бела шатра

На тую ль на площадь дуброву зелёную,

Глядит-смотрит в сторону полуденную,


А и едет царищо Кощерищо.

Куды падают копыта лошадиныи,

Тут оставятся колодци ключевой воды

А Иванушко Годинович,

Выскакивал он на добра коня,


А и взял збрую всю богатырскую.

Не две горушки вместо столкнулось –

Два богатыря вместо съехалось.

А и помахнулись в палици булатнии,

А и палици во цивьях пригибалися,


Пригибалися, переломалися,

А и друг друга до крови не ранили.

Помахнулись во сабли во вострыя,

Востры сабли прищербилися,

Прищербилися, пополам переломалися,


А и друг друга до крови не ранили.

Помахнулись во копья во вострыи,

Востры копья притупилися,

А и друг друга до крови не ранили.

Выскакивали ведь с добрых коней,


На тую ль на площадь дуброву зеленую

А и схаживаются на рукопашный бой.

Иванушко Годинович

А и взял-то татарина за шиворот,

А и положил-то своей ведь правой ногой


Татарина по левой ноги.

А и бросал-то его о сыру землю,

А и сел ему на груди на белыя,

А и на белыя на груди на царскии,

На царскии груди татарскии,


А и сам говорит таково слово:

— Ай же ты, Настасья Митриёвична!

Подай ножичищо-кинжалищо

Вырвать сердце со печенью татарское,

Татарское сердце царское,


Добрым людюшкам на сгляжение,

А и старым старухам на роптание,

Черным вороном всё на граяньё,

А и серым волкам всё на военьё.—

Говорит тут царищо Кощерищо:


— А и же ты, Настасья Митриёвична!

Не подай ножичища-кинжалища,

Как за им ведь будешь жить,

Будешь слыть бабой простомывныя,

Будешь старому, малому кланяться,


А и за мной ведь будешь жить,

Будешь слыть царицей вековечноёй,

Будет старый ведь малый те кланяться.-–

А и у бабы волос долог, ум короток.

Выскакиваё Настасья из бела шатра,


А и хватае Иванушка Годиновича за желты кудри,

А и сбивает Иванушко Годиновича о сыру землю.

А и привязали Иванушко Годиновича

Ко тому ли его ко сыру дубу,

А и той ли его все кувыль-травой,


А и сами свалились во бел шатер.

Мало времечко миновалоси,

Прилетело три сизых, три малых три голуба,

А и друг промеж другом спрогуркнули:

— За что эта головушка привязана,


Привязана головушка, прикована?

Ради девки, ради б...., ради сводницы,

Ради сводницы, всё душегубницы.–

Эта речь-то татарину не влюбиласи.

Выскакивает татарин из бела шатра,


Вытягивав у Ивана Годиновича

С колчана у его как ведь тугой лук,

А и берёт у его калену стрелу,

А и тугой лук он натягиват,

Калену стрелу все направливат,


А и хочет стрёлить сизыих малыих голубов.

Иванушко Годинович

У сыра дуба приговаривает:

— Уж ты, батюшка мой, тугой лук,

Уж ты, матушка, калена стрела,


Не пади-ко, стрела, ты ни на воду,

Не пади-ко, стрела, ты ни на гору,

Не пади-ко, стрела, ты ни в сырой дуб,

Не стрели сизыих малыих голубов,

Обвернись, стрела, в груди татарскии,


В татарскии груди во царскии,

А и вырви-ко сердце со печенью,

Добрым людюшкам на сгляжёниё,

А и старым старухам на роптание,

Черным воронам всё на граяньё,


А и серым волкам всё на военьё.–

А и не пала стрела ведь ни на воду,

А и не пала стрела ведь ни на гору,

А и не пала стрела ведь ни в сырой дуб,

Не стрелила сизыих малыих голубов,


Обвернулась стрела в груди татарскии,

А и в татарскии груди во царскии,

А и вырвала сердце со печенью;

Добрым людюшшам на сгляжёниё,

А и старым старухам на роптаниё,


Черным воронам всё на граяньё,

А и серым волкам всё на военьё.

А и тут-то Настасьюшко заплакала:

— Я от бережка откачнуласи,

Я ко другому не прикачнуласи.–


Испроговорит Иванушко Годинович,

— Отвяжи-ка, Настасья Митриёвична,

От того ли меня от сыра дуба.—

Говорит Настасья таково слово:

— А и же ты, Иванушко Годинович!


Отвязала бы я тя от сыра дуба,

А и будешь ты меня ведь всё бити-мучити.—

Говорит тут Иванушко Годинович:

— А и же ты, Настасья Митриёвична!

Я не буду тебя бити-мучити,


Только дам три науки молодецкиих,

Молодецкиих науки, княженецкиих.–

Эта речь-то Настасье не влюбиласи,

А и выскакивает из бела шатра,

А и на тую ль на площадь доброву зеленую,


А и берёт в руки саблю вострую,

А и замах держит на Иванушко Годиновича,

А и хоче у него отсечь прочь буйну голову.

А и богатырско сердце розгорелоси,

Сходилсо Иванушко у сыра дуба,


Сырой дуб к зени приклоняется,

Сам весь в штильци прищербается.

Отходил Иванушко Годинович

На свою волю от сыра дуба,

А и хватае Настасьюшку за желту косу,


Сбивае Настасью о сыру землю,

Отсек у ней губы ведь как с носом прочь:

— Этых мест мне не надобно,

Этыма местамы нещастливым целоваласи.—

Копал глаза со косицами:


— Этых мест мне не надобно,

Этыма местамы нещастливым смотреласи.–

Отсек у ей руки по локотам прочь:

— Этых мест мне не надобно,

Этыма местамы нещастливым обнималаси.–


Отсек у ей ноги по коленам прочь:

— Этых мест мне не надобно,

Этыма местамы несчастливым заплеталаси.–

А и только Иванушко женат бывал,

А и женат бывал он, с женой сыпал.

А и скоро женился, да не с ким спать.
 



Назад к разделу


Поиск: