Verification: 4d923e281232845c

Славянская мифология / Русские былины

Назад к разделу

Данило Ловчанин

У князя было у Владимира,

У киевскаго солнышка Сеславича

Было пированьицо почесное,

Чесно и хвально, больно радышно

На многи князья и бояра,


На сильных могучих богатырей.

В полсыта бояря наедалиса,

В полпьяна бояря напивалиса;

Промеж себя бояря похвалялиса:

Сильн-а-т хвалитса силою,


Богатой хвалится богатеством;

Купцы-те хвалятса товарами,

Товарами хвалятса заморскими;

Бояря-та хвалятса поместьями,

Оне хвалятся вотчинами.


Один только не хвалитса

Данила Денисьевичь.

Тут возговорит сам Володимир-князь:

— Ох ты гой еси, Данилушка Денисьевичь!

Ишшо што ты у меня ничем не хвалишса?


Али нечем те похвалитися?

Али нету у тея золотой казны?

Али нету у тея молодой жоны?

Али нету у тея платья светново? –

Ответ держит Данила Денисьевичь:


–. Уж ты батюшка наш, Володимир-князь!

Есь у меня золота казна,

Ишшо есь у меня молода жона,

Ишшо есь у меня и платье светное;

Нёшта так я это призадумалса.–


Тут пошол Данила с широка двора.

Тут возговорит сам Володимир князь:

— Ох вы гой естя, мои князья-бояря!

Уж вы все у меня переженены,

Только я один холост хожу;


Вы ишшите мне невестушку хорошую,

Вы хорошую и пригожую,

Штоб лицом красна и умом свёрстна, 

Штоб умела Рускую грамату

И четью-петью церковному,


Штобы было ково назвать вам матушкой,

Ввеличать бы государыней.–

Из-за левой было из-за сторонушки

Тут возговорит Мишатычка Путятин сын:

— Уж ты, батюшка Володимир князь!


Много я ежжал по иным землям,

Много видал я королевишон,

Много видал и из ума пытал:

Котора лицом красна – умом не сверстна.

Котора умом свёрстна – лицом не красна.


Не нахаживал я такой красавицы,

Не видывал я эдакой пригожицы,—

У тово ли у Данилы у Денисьича,

Ишшо та ли Василиса Никулишна:

И лицом она красна, и умом сверстна,


И Рускую умеет больно грамоту,

И четью-петью горазда церковному;

Ишшо было бы кого назвать нам матушкой,

Ввеличать нам государыней.–

Это слово больно князю не показалося,


Володимиру словечко не полюбилося.

Тут возговорит сам батюшка Володимир-князь:

— Ишше где это видано, где слыхано

От живово мужа жону отнять! –

Приказал Мишатычку казнить-вешати.


А Мишатычка Путятин приметлив был,

На иную на сторонку перекинулся:

— Уж ты, батюшка Володимир князь!

Погоди меня скоро казнить-вешати,

Прикажи, государь, слово молыти.–


Приказал ему Володимир слово молыти:

— Мы Данилушку пошлём во чисто поле,

Во те ли луга Леванидовы,

Мы ко ключику пошлём ко гремячему,

Велим пымать птичку белогорлицу,


Принести её к обеду княженецкому;

Што ишшо убить ему льва лютово,

Принести его к обеду княженецкому.–

Это слово князю больно показалося,

Володимиру словечко полюбилося.


Тут возговорит старой казак,

Старой казак Илья Муромец:

— Ужь ты, батюшка Володимир-князь!

Изведёшь ты ясново сокола:

Не пымать тея белой лебеди! –


Это слово князю не показалося,

Посадил Илью Муромца во погреб.

Садился сам во золот стул,

Он писал ярлыки скорописные,

Посылал их с Мишатычкой в Чернигов-град.


Тут поехал Мишатычка в Чернигов-град

Прямо ко двору ко Данилину и ко терему Василисину.

На двор-ат въезжает безопасышно,

Во полатушку входит безобсылышно.

Тут возговорит Василиса Никулишна:


— Ты невежа, ты невежа, неотецкой сын!

Для чего ты, невежа, эдак делаешь:

Ты на двор-ат въезжаешь безопасышно,

Во полатушку входишь безопсылышно? –

Ответ держит Мишатычка Путятин сын:


— Ох ты гой еси, Василиса Никулишна!

Не своей я волей к вам в гости зашол,

Прислал меня сам батюшка Володимир-князь

Со теми ярлыками скорописными.–

Положил ярлычки, сам вон пошол.


Стала Василиса ярлыки пересматривать:

Заливалася она горючьми слезми.

Скидовала с сея платье светное,

Надевает на сея платье молодецкое,

Села на добра коня, поехала во чисто поле


Искать мила дружка свово Данилушка.

Нашла она Данилу свет Денисьича;

Возговорит ему таково слово:

— Ты надежинька, надежа, мой сердешной друг,

Да уж молодой Данила Денисьевичь!


Што останное нам с тобой свиданьицо!

Поедем-ка с тобою к широку двору.—

Тут возговорит Данила Денисьевичь:

— Ох ты гой еси, Василисушка Никулишна!

Погуляем-ка в остатки по чисту полю,


Побьем с тобой гуськов да лебёдушок! –

Погулямши поехали к широку двору.

Возговорит Данила свет Денисьевичь:

— Внеси-ка мне малой колчан калёных стрел.–

Несет она большой колчан каленых стрел.


Возговорит Данилушка Денисьевичь:

— Ты невежа, ты невежа, неотецка дочь!

Чево ради ты, невежа, ослушаешса?

Аль не чаешь над собою большого? –

Василисушка на это не прогневалась,


И возговорит ему таково слово:

— Ты надежинька, мой сердешной друг,

Да уж молодой Данилушка Денисьевичь!

Лишняя стрелычка тее пригодитса:

Пойдет она ни по князе, ни по барине,


А по свым брате богатыре.–

Поехал Данила во чисто поле,

Што во те луга Леванидовы,

Што ко ключику ко грямячему,

И к колодезю приехал ко студёному.


Берет Данила трубыньку подзорную,

Глядит ко городу ко Киеву.

Не белы снеги забелелиса,

Не чёрныя грязи зачернелиса:

Забелеласа, зачернеласа сила Руская


На тово ли на Данилу на Денисьича.

Тут заплакал Данила горючьми слезми.

Возговорит он таково слово:

— Знать, гораздо я князю стал ненадобен,

Знать, Володимиру не слуга я был! –


Берет Данила саблю боевую,

Прирубил Денисьичь силу Рускую.

Погодя тово времечько манёшинько,

Берёт Данила трубычку подзорную,

Глядит ко городу ко Киеву.


Не два слона в чистым поле слонятса,

Не два сыры дуба шатаютса:

Слонятса-шатаютса два богатыря

На тово ли на Данилу на Денисьича,

Ево родной брат Никита Денисьевичь


И названной брат Добрыня Никитовичь.

Тут заплакал Данила горючьми слезми:

— Уж и вправду, знать, на меня господь прогневалса,

Володимир-князь на удалово осёрдилса! –

Тут возговорит Данила Денисьевичь:


— Ишшо где это слыхано, где видано,

Брат на брата со боем идёт? –

Берёт Данила сво востро копьё,

Тупым концом втыкат во сыру землю,

А на вострый конец сам упал.


Спорол сее Данила груди белыя,

Покрыл сее Денисьичь очи ясныя.

Подъезжали к нему два богатыря,

Заплакали об нём горючьми слезми.

Поплакамши, назад воротилиса,


Сказали князю Володимиру:

— Не стало Данилы, што тово ли удалово Денисьича! –

Тут сбирает Володимир поезд-ат.

Садилса в колёсычку во золоту,

Поехали ко городу Чернигову.


Приехали ко двору ко Данилину;

Восходят во терем Василисин-ат

Целовал ее Володимир во сахарныя уста.

Возговорит Василиса Никулишна:

— Уж ты, батюшка Володимир-князь!


Не целуй меня в уста во кровавы,

Без мово друга Данилы Денисьича.—

Тут возговорит Володимир-князь:

— Ох ты гой еси, Василиса Никулишна!

Наряжайся ты в платье светное,


В платье светное – подвенешное.–

Наряжалась она в платье светное,

Взяла с собой булатной ножь.

Поехали ко городу ко Киеву.

Поверсталиса супротив лугов Леванидовых. 


Тут возговорит Василиса Никулишна:

— Уж ты, батюшка Володимир-князь!

Пусти меня проститься с милым дружком,

Со тем ли Данилой Денисьичом.–

Посылал он с ней двух богатырей.


Подходила Василиса ко милу дружку,

Поклонилась она Даниле Денисьичу;

Поклонилась она да восклонилася,

Возговорит она двум богатырям:

— Ох вы гой естя, мое вы два богатыря!


Вы подите, скажите князю Володимиру:

Штобы не дал нам валяться по чисту полю,

По чисту полю со милым дружком,

Со тем ли Данилой Денисьичом.–

Берет Василиса свой булатной ножь,


Спорола сее Василисушка груди белыя,

Покрыла сее Василиса очи ясныя.

Заплакали по ней два богатыря.

Пошли оне ко князю Володимиру:

— Уж ты, батюшка Володимир-князь!


Не стало нашой матушки Василисы Никулишны.

Перед смертью она нам промолыла:

«Ох вы гой естя, мое вы два богатыря!

Вы подите, скажите князю Володимиру,

Штобы не дал нам валяться по чисту полю,


По чисту полю со милым дружком,

Со тем ли Данилой Денисьичом».–

Приехал Володимир во Киев-град,

Выпушшал Илью Муромца из погреба

Ценловал ёво в голову, во темичко


– Правду сказал ты, старой казак,

Старой казак Илья Муромец! –

Жаловал ево шубой соболиною,

А Мишатке пожаловал смолы котёл.
 



Назад к разделу


Поиск: