Verification: 4d923e281232845c

Кельтская мифология / Шотландские предания

Назад к разделу

Уриск из Ущелья Завываний

Это сказание, записанное в первой половине XVIII века, из коллекции Джеймса МакДугалла (графство Аргайл). Стиль и образность текста свидетельствуют о древности или, по крайней мере, о подлинной традиционности. Поскольку, строго говоря, это сказка, имена и местности в тексте точно идентифицировать нельзя.

 

Случилось некогда, что король из Крепости Атайлэм отправился на охоту в Долину-Ланей-и-Косуль, и его жилище было

 

Под льняным покрывалом, лежащим

Поверх березовой ветви,

В виду шелковых флагов на мачтах его кораблей.

 

И случилось в один из дней, когда они были на охоте, что сын короля, Таламсан Золотоволосый, отбился от остальных, когда его сопровождали только два молодца и его собака, Луран. И покуда они отыскивали дорогу, застал их вечер. И случилось, что дорога домой вела их через Ущелье Завываний, и когда они проходили хижину Старухи-с-Подножья-Горы, она вышла и сказала им: "Поворачивайте назад, дети, — Ущелье впереди вас нечисто".

 

"Никто, кроме труса, не поворачивает назад, Скрюченная Карга, — сказал Таламсан, — что за дело Таламсану, сыну короля из Крепости Атайлэм, до тебя самой и до всех в Ущелье!"

 

"Высоко твое место, юный герой, но тот худший из людей, кто не принимает совета", — сказала Старуха.

 

Храбрецы шли через Ущелье Завываний до тех пор, пока не пришли к Лощине Насыпей, и там они узрели прелестнейшую деву, которую когда-либо видели очи.

 

Ее чарующий голубой взор был подобен капле меда

На верхушке садового деревца.

Как перья лебедя или пух камыша,

Был цвет ее блистающей груди.

 

В ее правой руке был ивовый прут, а левую руку она держала за спиной. Пес завертелся перед Таламсаном, потом остановился и начал лаять на нее.

 

"Уйми свою собаку, Таламсан; собаки принцев обычно держатся на привязи, пока охота не началась", — сказала она. "Луран, лежать! — сказал Таламсан. "Твой Луран на горе тебе этой ночью", — сказала девушка, которая больше не была девушкой, а была воющей, злобной, мстительной ведьмой. Ивовый прут в ее руке стал волшебной дубинкой, и пламенеющая змея в чешуе лежала, свернувшись, на ее груди.

 

Ее кожа была, как шкура

Седого оленя могильников,

Которую держат меж кузнецом и горном.

Она могла бы раздавить орех

Между носом своим и подбородком.

 

Как только она услышала имя пса, она призвала его к себе, и он не подал больше помощи своему хозяину, а вот что он сделал: он напал на него вместе с Уриск.

 

Ибо это была Уриск из Ущелья Завываний, хоть и прекрасной она явилась им на первый взгляд, каким они посмотрели на нее. Когда молодцы увидели, что случилось, они побежали домой с горестной вестью, что Уриск из Ущелья Завываний убила Таламсана, сына короля.

 

Наутро король, сопровождаемый всякими людьми на протяжении нескольких миль за ним, отправился на поиски своего сына. Они нашли собаку — Лурана — мертвой и без клочка шерсти на ней. Но они не нашли ни королевского сына, ни Уриск, — только свежую насыпь в Лощине Насыпей.

 

Король возвратился домой опечаленный, скорбный. Из детей он имел лишь Таламсана и дочь, темноволосую Каолма-лу; и Каолмала поклялась, что никогда не выйдет замуж ни за кого, кроме человека, который убьет Уриск из Ущелья Завываний.

 

Брэк Глун, сын Торкуйла, короля Дунада в Ирландии, услышал о клятве, которую дала темноволосая Каолмала. Это был Брэк Глун семи битв-и семи побед, и семь героев обычно сражалось на каждой его руке.

 

В один из дней он высадился за Проливом Лодок и вечером поднялся на крутой холм. И так как он собирался встретиться лишь со Старухой, он не подумал тогда, что стоит брать с собой своих воинов, однако он взял Эасгадаха Быстроногого,

 

Который догнал бы быстрый мартовский ветер,

Но быстрый мартовский ветер не догнал бы его.

 

Когда они проходили мимо холмистого пастбища с лачугой Старухи-с-Подножья-Горы, Старуха вышла и сказала: "Поворачивайте назад, дети, — Ущелье впереди вас нечисто". — "Иди своей дорогой, Скрюченная Карга, — сказал Брэк Глун, — никто, кроме труса, не поворачивает назад. Что за дело Брэк Глуну, сыну Торкуйла, короля Дунада о пяти теремах на севере Ирландии, до тебя самой и до всех в Ущелье!"

 

"Высоко твое место, юный герой, но тот худший из людей, кто не принимает совета", — сказала Старуха.

 

Когда Брэк Глун углубился в Ущелье Завываний, он узрел прекраснейшую деву, которую когда-либо видело око, — Превыше всякой девушки красою облика, Превосходнее всех женщин Эрина.

 

В ее правой руке был ивовый прут, и она спросила: "Откуда ты родом и куда направляешь путь? Что заставляет тебя блуждать и странствовать?"

 

"Я, — ответил он, — Брэк Глун, сын Торкуйла, короля Дунада о пяти теремах на севере Ирландии, и я иду в Ущелье Завываний, чтобы убить Уриск из Лощины Насыпей по просьбе темноволосой Каолмалы, дочери короля из Крепости Атайлэм".

 

Дева спросила: "Любовь к девушке или ненависть к Уриск — что привело Брэк Глуна из Эрина? Будь это ненависть к Уриск, — его клинок согнется о ее грудь; будь это любовь к девушке, — скользко держать угря за хвост. В Крепости Атайлэм сегодня ночью восемь князей да витязей.

 

Скользок порог у дверей Крепости,

Еще более скользка любовь для мертвого.

 

Я дочь короля Гарб Слега из Замка Роскоши, и знатные моего отца задают этой ночью роскошный пир. Пошли твоего молодца, чтобы пригласил твоих воинов, и пусть все твои люди придут в Замок Роскоши; ты обретешь такое празднество, какого никогда не имел на земле Эрина".

 

"Иди, Эасгадах, — сказал Брэк Глун, шепча тому на ухо, — поторопи сюда бойцов, но пусть они будут при оружии".

 

Прочь пошел Эасгадах, но, прежде чем он отошел, Дева переменила свой облик, и Брэк Глун понял, что имеет дело с Уриск. Ее ивовый прут стал волшебной дубинкой, и Брэк Глун ударил своим копьем,

 

Которое билось о дубинку Уриск,

Созывая эхо с обрывов скал.

 

Но когда Эасгадах и воины возвратились, они не нашли ни королевского сына, ни Девы, ни Уриск, — никого, только свежую насыпь в Лощине Насыпей.

 

Но вот что случилось в один прекрасный день,

Когда желтые хохлатые птицы спели

Свою нежную песнь-перелив, —

 

случилось, что явился юный Феархар-охотник со своими собаками на привязи. Когда он ввечеру проходил при пастбище хижину Старухи-с-Подножья-Горы, она вышла и сказала: "Поворачивайте назад, дети, — Ущелье впереди вас нечисто".

 

"Никто еще не поворачивал назад, когда он не сдался, любезная Матушка-пастушка, — сказал Феархар. — Не пройдешь ли ты со мною семь шагов? Дай мне твое благословение и отошли меня прочь, и я буду спать этой ночью под сенью Вяза в Долине-Ланей-и-Косуль с тремя моими красноволосыми молодцами и двумя моими пылкими псами,

 

Да с маленькой моей жесткошерстной сукой с острым клыком,

Что добудет крови оленьей на каждый укус"

 

Старуха отвечала:

 

Феархар бросил тоскующий взгляд

На девушку с мягчайшими глазками?

 

"Не искатель я ни девушки, ни славы, — сказал Феархар. — Я направляюсь к Скале Дичины и охочусь, чтобы добыть козла, барсука и оленя прежде, чем солнце взойдет наутро".

 

Тогда сказала Матушка-пастушка: "Я пройду с тобою семь шагов и дам тебе семь благословений,

 

Феархар, сын Арта и сын Айлин,

Дочери короля Мананна в Океане,

Ты, что пришел через волны с Инис Орк,

Сын отца, никогда не взимавшего дань

Даже с врага без милости.

 

Вот тебе мой прямой посох о трех ветвях из нетленного яблоневого дерева, которое посадил монах и которое он срезал с южной стороны стены, огораживающей церковь, и которое он благословил три раза. О него согнется бронзовый клинок, коли придется его удар на удар дурного человека. Сними подвязку с твоей левой ноги и повяжи ее на время вокруг шеи суки; возьми по капле крови из правого уха каждого из двух псов и не зови никого из них по имени с того часа, когда садится солнце и покуда птицы не попробуют воды на следующий день; да будет с тобой мое благословение, и уходи".

 

Феархар пошел прочь со своими молодцами и псами, и певец ночи спел ему свою песнь. Когда он достиг Лощины Насыпей, там его встретила дева, и прекрасен был ее облик:

 

Ее гладкая полная грудь

Была, как чистейший снег на земле.

Сосцы ее были, как бутоны шиповника

Под теплым кровом тенистой рощи.

 

В ее правой руке был ивовый прут, и собаки принялись лаять на нее. "Уйми своих псов, герой", — сказала она.

 

"Я не стану ни натравливать, ни унимать их", — сказал Феархар.

 

Каждая шерстинка на телах собак вздыбилась и стояла, как щетина у кабана. Девушка приняла злобный вид и преобразила себя в Уриск, столь же ужасную и даже еще ужаснее, чем она являлась и Таламсану и Брэк Глуну.

 

"Если ты не уймешь своих псов, я их уйму", — сказала она, набросившись на одного из них с дубинкой.

 

Феархар метнул свое копье, и побоище началось. Если и не было раньше воя в Ущелье Завываний, то был он в изобилии той ночью между собаками и Уриск.

 

На каждом прыжке, что делал Бруйд,

Он возвращался с кровью на пасти.

При каждой ране, что наносила Оса,

Уриск издавала вопль о двух воплях.

 

Пламенеющая змея в чешуе спрыгнула с груди Уриск и напала на Феархара. Но он ударил ее посохом Матушки-пастушки, и она свернулась кольцом, а затем распухла и взорвалась —

 

С эхом таким, что нагнало дрожь

На каждую тварь в Долине.

 

Затем она обратилась в огненное пламя, которое охватило огнем вместе с нею Уриск, и в мгновение ока Феархару ничего не осталось, кроме маленькой кучки золы.

 

Он пошел под сень березы, и напал на него сон, ибо он устал, а на рассвете он был разбужен Брионом, который лизал ему лоб. Тогда запели

 

Желтые хохлатые птицы

Свою нежную песнь-перелив,

 

а когда Феархар посмотрел вокруг себя, он увидел, что в Лощине Насыпей были повсюду груды странных камней. Он ударил посохом из яблоневого дерева по одной такой груде, и она превратилась в человека, а Феархар побежал. "Не убегай с яблоневым древом благости, Феархар, — сказал человек, — ты еще нужен в Лощине Насыпей".

 

Феархар возвратился и стал ударять посохом по одной насыпи за другой, по всем ним, что были в Лощине Насыпей, и каждая становилась воином, покуда не встало там девять отрядов по девять бойцов, и между ними был Таламсан, сын короля Атайлэма, и Брэк Глун, сын короля Торкуйла; и Феархар повел их всех в Крепость Атайлэм.

 

И он получил королевскую дочь, и два поклона,

И жилище себе в Крепости Острова Брызг.

И если они с тех пор не умерли, то живы и поныне.

 



Назад к разделу


Поиск: