Verification: 4d923e281232845c

Индийская мифология / Мифы и легенды

Назад к разделу

Сказание о юном отшельнике

В давние времена в стране ангов правил Ломапада, потомок Ану, четвертого сына Яяти. Царь этот проводил свои дни в развлечениях и забавах, забывал приносить богам жертвы, и при нем не было даже приближенного жреца для советов, за что брахманы были на него в немалой обиде.

 

И пришел день, когда по воле Индры дожди стали обходить стороною царство Ломапады, пренебрегшего законом, реки в его стране обмелели, и земля высохла, и великие страданья и невзгоды выпали на долю ангов. Тогда встревожился Ломапада. Пришлось ему призвать к себе мудрых брахманов и просить у них совета — что сделать, чтобы дожди вернулись на землю ангов.

 

И тогда сказал один из мудрецов Ломападе, что, если на землю его царства ступит нога Ришьяшринги, юного отшельника, не ведающего греха, Индра вернет свою милость ангам и дожди оросят иссохшие поля.

 

Ришьяшринга был сыном Вибхиндаки, благочестивого пустынника, жившего в уединенной обители в глухой лесной местности. Однажды Вибхиндака пришел на берег реки, чтобы совершить омовение, и увидел на другом берегу прекрасную апсару Урваши.

Взволнованный ее прелестью, отшельник обронил семя в речные воды. И случилось так, что семя его вместе с водою проглотила лесная лань, пришедшая к реке напиться. И когда пришло положенное время, она родила мальчика с небольшим рогом на лбу. Вибхиндака вырастил и воспитал ребенка; он нарек его Ришьяшринга, что значит Олений рог.

 

Ришьяшринга вырос в лесной обители своего отца, с юных лет преданный обетам, покаянию и благочестивым обрядам. Он не ведал мирской жизни; и он вышел из детских лет и стал красивым и статным юношей, но никогда за все эти годы, оберегаемый отцом от грешного мира, он не видел женщины.

 

Об этом юном подвижнике рассказал брахман царю Ломападе; но никто из собравшихся мудрецов не знал средства выманить Ришьяшрингу из леса. Царь созвал советников, искушенных в мирских делах, и они подали ему совет, как завлечь Ришьяшрингу в царство ангов.

 

Царь велел позвать городских блудниц, искусных в любви, пении и танцах. Он объяснил им, что для блага страны они должны соблазнить Ришьяшрингу и заманить его в пределы царства. Но прекрасные блудницы не решились исполнить его веление. Хотя они и боялись прогневить царя, еще больше страшились они проклятия отшельника; в смущении они ответили Ломападе, что не по силам им такая задача.

 

У царя Ломапады не было своих детей. Но ему отдал свою дочь государь из рода Икшваку, и Ломапада растил и воспитывал ее с младенческих лет как родное дитя. Во всем свете не было девушки равной по красоте царевне Шанте, приемной дочери царя ангов. Когда она узнала о том, какая беда грозит государству, она сама вызвалась привести из леса спасителя страны.

 

По ее приказанию искусные плотники поставили для нее на плоту легкую хижину, обвили ее ветвями деревьев, украсили цветами и устлали пахучими травами. Взяв с собой впрок вкусных яств, и плодов, и вина, царевна в сопровождении немногих служанок, юных и красивых, взошла на плот, который пустили вниз по реке, протекающей через лес, где совершал обряды и покаяния безгрешный Ришьяшринга.

 

Через некоторое время плот достиг пределов леса и причалил к берегу невдалеке от обители Вибхиндаки. Прочно привязав плот к дереву, девы сошли с него; и царевна Шанта послала своих спутниц отыскать лесные тропы, ведущие к обители, и посмотреть, как проводит Ришьяшринга утро, день и вечер.

 

Затем, выждав удобное время, когда Вибхиндака, отец Ришьяшринги, ушел в лес за топливом для жертвенного костра, царевна отправилась одна к обители, оставив служанок стеречь плот. Выйдя из лесной чащи, она приблизилась к Ришьяшринге, отдыхавшему в одиночестве на поляне перед хижиной, и сказала: «О благочестивый подвижник, я вижу, ты здоров, у тебя вдоволь плодов и кореньев, и тебе здесь радостно и приятно. Ты, наверно, утешаешь отца своего прилежанием и усердием в исполнении обрядов и праведной жизнью и поведением». Удивленный появлением неведомого ему существа, Ришьяшринга ответил: «От тебя исходит сияние, как от яркого светила. Кто ты? Позволь, я принесу воды, чтобы омыть тебе ноги как благому гостю. Может быть, ты хочешь отведать сочных плодов из вашего леса? Присядь на эту циновку. Она сплетена из священной травы куша и покрыта шкурой черной антилопы. На ней сидеть удобно и приятно. Скажи мне, где твоя обитель? О чудесный брахман! Лицом и станом ты подобен богу! Поведай мне, какие ты исполняешь обеты!»

 

«О сын Вибхиндаки, — отвечала ему юная дева, — по ту сторону холма, в трех йоджанах отсюда, в прекрасной местности стоит моя обитель. Ты не спеши нести мне воду для омовения ног; не подобает мне принимать от тебя услуги. А главный обет мой в том, чтобы заключить тебя в мои объятия!»

 

Тогда Ришьяшринга стал угощать ее спелыми и сочными плодами. Но лукавая дева отказалась от них и сама стала угощать его принесенными ею плодами, каких ему еще не приходилось отведать. Ее шутки и шалости пленили Ришьяшрингу и развеселили его необычайно. Она принялась украшать его гирляндами и венками, надела на него блистающие драгоценные ожерелья и браслеты и напоила пряным и хмельным напитком. И юная прелестница весело смеялась, забавляясь смущением Ришьяшринги. А потом она стала играть с мячом, поднимала его с земли и подбрасывала высоко в воздух, чтобы Ришьяшринга мог любоваться гибкостью ее тела. Играя вокруг него, она касалась его своими нежными руками и завлекала его, бросая на него робкие и нежные взгляды. Когда она увидела, что сердце его задето, она крепко его обняла и тихой поступью удалилась прочь от обители, бросив ему ласковый взгляд на прощанье.

 

Она ушла, а Ришьяшринга остался сам не свой от охватившей его страсти и уже не властен был над собою. Мысли его неотрывно следовали за чудесной гостьей, покинувшей его, и он чувствовал себя одиноким. И он все время тяжко вздыхал, как будто случилось с ним великое несчастье.

 

Вскоре вернулся в обитель великий подвижник Вибхиндака. Он сразу увидел, что Ришьяшринга не вычистил жертвенную утварь и не приготовил молока и масла для жертвенных возлияний. Он увидел сына своего, печального, с поникшей головою, словно угнетенного тяжким горем. Вибхиндака спросил сына, что случилось с ним сегодня, и Ришьяшринга ему ответил: «Сегодня приходил сюда юный подвижник, никогда не виданный мною раньше. Его густые и длинные волосы, блестящие, иссиня-черные, завивались кольцами и приятно пахли; они повязаны были золотой лентой. Он был невысокого роста, со светлым липом и большими черными глазами, подобными лотосам, с тонким станом и высокой грудью. На шее у него сверкало ожерелье, как молния в небе, платье было расшито золотыми нитями, а на ногах, красивых и стройных, звенели блестящие украшения. От него исходило сияние, и обликом он был прекрасен, как небожитель. Смотреть на его лицо было приятно, и голос его радовал сердце. Речь его была сладостна, как пение кокилы, и проникала в самую душу. От него исходило благоухание, как от леса в пору цветения. Когда он встряхивал головою, волосы его спадали красивыми прядями на лоб и на лицо и рассыпались по плечам. В руке он держал удивительный круглый плод, который от удара о землю подскакивал и взлетал высоко в воздух. И когда я глядел на этого юного подвижника, отец, сердце мое было исполнено радости. Он не взял у меня воды для омовения и отказался от предложенных мною плодов, он не стал пить из нашего родника. Он дал мне других плодов, необычайного вкуса, и поднес мне чудное питье; когда я отведал его, голова моя закружилась, и на душе у меня стало легко, как никогда раньше. Он надел мне на шею эти гирлянды цветов и эти драгоценные ожерелья. А потом он обхватил меня руками, и притянул к себе мою голову, и прижался устами к моим устам, произведя негромкий, не слыханный мною раньше звук; и трепет объял мое тело. Отец мой, с тех пор как этот юный отшельник ушел, печаль томит меня и словно огонь жжет мое тело; и мысли мои устремляются только к нему. С ним я хочу быть всегда и хочу исполнять те обеты, которые он исполняет; они мне больше по сердцу, чем те, которым ты меня учил. И нет у меня других желаний».

 

Выслушав рассказ Ришьяшринги, отец, встревоженный, отвечал ему; «О сын мой, злые бесы бродят по лесам в прекрасном обличье! Они только о том и мечтают, чтобы совратить подвижника с праведного пути! То был ракшас, Ришьяшринга, задумавший нарушить твои обеты; с ракшасами не надо иметь никакого дела, не надо ни смотреть на них, ни вступать с ними в разговоры — не доверяй им! И тебе, отрешившемуся от мира, не подобает украшать себя венками и ожерельями».

 

Повелев сыну впредь не пускать никого в пределы обители, Вибхиндака отправился в лес искать ракшаса, смутившего покой Ришьяшринги. Три дня он ходил по окрестному лесу, но поиски его были тщетны, и он вернулся в обитель. Но когда в другой раз Вибхиндака ушел в лес собирать плоды и коренья, чудесный гость пришел в обитель снова. И едва Ришьяшринга увидел царевну, он бросился ей навстречу, охваченный радостью, и сказал: «Поспешим скорее в твою обитель, пока отец мой не вернулся из леса!»

 

Шанта привела Ришьяшрингу к своей плавучей хижине, и они взошли на плот, украшенный ветвями и цветами. И пока они разговаривали, плот отчалил от берега и поплыл к столице Ломапады.

 

Когда они прибыли туда, радостный царь ангов принял Ришьяшрингу с великим почетом и ввел его во внутренние покои своего дворца. И едва сын Вибхиндаки переступил порог дворца Ломапады, как хлынул дождь, обильный и плодоносный, и напоил земли и наполнил водоемы страны ангов. Царь Ломапада, довольный исполнением своих желаний, пышно отпраздновал свадьбу своей приемной дочери Шанты с Ришьяшрингой. А чтобы Вибхиндака не гневался на него за похищение сына, царь решил богато одарить и своего зятя, и его отца. Своим подданным, пасшим стада по всему пути от лесов, где стояла обитель отшельника, до царской столицы, Ломапада повелел оказывать Вибхиндаке, едва они его увидят, царские почести и говорить ему, что и земли их, и стада, и сами они принадлежат Ришьяшринге.

 

И все исполнилось так, как предусмотрел Ломапада. Когда Вибхиндака вернулся из леса и не нашел в обители сына, его охватил великий гнев. Он догадался, что Ришьяшрингу увезли в царство Ломапады, и отправился туда, во гневе готовый испепелить властелина рангов и его столицу. Но по дороге в столицу ангов люди на пастбищах и в пастушьих хижинах встречали Вибхиндаку с великим почетом, как знатного владыку. Пастухи, отвечая на его вопросы, говорили, что и скот, и земли, и они сами принадлежат царскому зятю Ришьяшринге. Гнев Вибхиндаки понемногу стихал, и, когда отшельник добрался до столицы и Ломапада с почестями встретил его у городских ворот и щедро одарил его, Вибхиндака примирился с тем, что произошло. Но, покидая столицу ангов, он сказал Ришьяшринге: «О сын мой! Когда ты исполнишь все просьбы Ломапады и у тебя родится сын, возвращайся без промедления в нашу лесную пустынь!»

 

Ришьяшринга так и поступил. Но впоследствии он склонился на просьбы царя Айодхьи, благочестивого Дашаратхи, родного отца его жены Шанты, и стал у него верховным жрецом. Он совершил жертвоприношение, чтобы у царя появилось мужское потомство, и у Дашаратхи родился могучий сын — великий Рама, победитель ракшасов.



Назад к разделу


Поиск: